Музыкант, ставший писателем

Недавно в Ганновере состоялась презентация книги Юрия Кудлача "Второе лицо единственного лица", в которую включены повесть "Богадельня" и рассказы, написанные в разные годы.

Его детство и юность прошли в Одессе, городе, где каждому мальчику из приличной еврейской семьи была уготована участь, стать или, по крайней мере, попытаться стать знаменитым музыкантом. Для этого необходимо было поступить в прославленную школу имени Столярского, эту кузницу музыкальных талантов. Не миновал этой участи и юный Юра Кудлач. А после школы была Одесская консерватория, которую он блестяще закончил по классу фортепьяно. Ещё учась в консерватории, он в числе четырёх лучших студентов, представлявших её на правительственных концертах, получил право свободного посещения занятий. Это позволило ему начать подрабатывать, и даже стать репортёром на одесском радио. Именно тогда в студенческие годы будущий писатель впервые взялся за перо и приобщился к журналистике.

После окончания консерватории Кудлач покидает Одессу и продолжает свою карьеру пианиста, а затем и преподавателя в различных городах Советского Союза: Ленинграде, Саратове, Петрозаводске, Тбилиси, Алма-Ате. Работая в Тбилисской филармонии, он как солист Госконцерта СССР объездил всю страну. Впечатления от этих поездок, знакомство со многими людьми сослужили добрую службу будущему писателю, дав богатую пищу для последующего литературного творчества. В 1983 году он обосновался в Алма-Ате, где в течение семи лет преподавал в консерватории. Однако в 1990 году из-за конфликта с руководством решил из неё уйти. Этот, как казалось тогда, безумный поступок стал на самом деле началом нового пути. Это выяснилось, когда он получил приглашение на местное телевидение, где начал работать в качестве сценариста, а затем и ведущего своих авторских программ.

В 1992 году Кудлач с семьёй переселяется в Германию. Решение об эмиграции было обусловлено несколькими причинами. Тут и желание уберечь сына от армии, и резко ухудшившаяся обстановка в республике, где заметно усилились проявления казахского национализма, и, не в последнюю очередь, давняя любовь к немецкой музыке. Однако очень скоро, к сожалению, наивные мечты о музыкальной карьере в Германии оказались разбитыми. Преподавательская работа, которую он несколько лет вёл в Musikhochschule Ганновера со студентами, для которых музыка была приложением к основной профессии, оказалась малоинтересной и низкооплачиваемой. И вот здесь он вспомнил о своей журналисткой деятельности и начал сотрудничать в различных русскоязычных изданиях, а позже получил должность редактора отдела культуры в газете "Контакт". С момента приезда в Германию он пробовал писать прозу, постигая азы писательского мастерства и ища свой стиль, и постепенно полностью переключился на литературную работу. Его рассказы и повести напечатаны в России, а также во многих русскоязычных изданиях Германии и США. Так прирождённый музыкант стал писателем.

Мой первый вопрос к Ю.Кудлачу как раз касается процесса этого превращения.

-Ощутили ли Вы сами тот внутренний рубеж, на котором музыка ушла на второй план, а на первый вышла литература?

-Да, безусловно. Я помню этот момент очень хорошо. Это произошло в 1999 году. Я играл сольный концерт, играл через пень колоду, что-то случилось с памятью, и я вдруг понял, что с исполнительской деятельностью надо кончать. С этого момента я начал серьёзно заниматься литературой, попросту говоря, я начал учиться писать. Ведь я не кончал Литинститут, а мне очень не хотелось пополнить ряды графоманов, которые считают себя писателями только потому, что в состоянии более или менее грамотно что-то описать. По моему, художественная проза это некий сложный продукт, состоящий из множества ингредиентов: вымысла, фантазии, жизненных наблюдений, точных деталей, которые необходимо смешать в нужных, тебе одному известных, пропорциях для того, чтобы получилось нечто стоящее. Это как приготовить вкусный борщ.

-Наверное, музыканту с прирождённым чувством гармонии проще находить эти нужные пропорции?

-Несомненно. Я скажу даже больше. Когда я пишу, я подсознательно пытаюсь втиснуть всё это в какие-то музыкальные формы. Например, повесть "Богадельня" - это, в моём представлении, двухголосая фуга. Есть такие тексты, которые я писал как рондо – с повторами.

-Всякий писатель в своих произведениях отстаивает какие-то, лично ему близкие ценности. А каковы они для Вас?

-Безусловно, это человеческие ценности, неповторимость и значимость каждого индивидуума, законы нравственности. В общем, то, что сформулировано в десяти заповедях. Что же касается религии, то считаю, что она сыграла свою положительную роль на заре человечества, выработав основные правила человеческого общения. В наше же время она, на мой взгляд, оказывает резко отрицательное влияние, разделяя народы, сея вражду между ними. Я считаю, что духовные ценности, идеалы нравственности – это тот фундамент, на котором зиждется человеческое общество, а институт церкви давно устарел. Я не понимаю и не приемлю любые теории национальной или религиозной исключительности и самоизоляции на этой основе. Ассимиляция вовсе не означает потери национальной и культурной самобытности. Она лишь предполагает толерантность по отношению к чужим обычаям и культуре.

-Скажите, должен ли писатель, во что бы то ни стало, стремиться к признанию, или сам процесс творчества самодостаточен?

-Любой вид творческой деятельности – это как бы монета с двумя сторонами. Конечно, сам процесс доставляет удовольствие, но с другой стороны, тебе необходимо представить свой труд на суд публики, и желательно получить её признание. Как когда-то сказал Козьма Прутков: "Поощрение столь же необходимо гениальному писателю, сколь необходима канифоль смычку виртуоза". Для писателя, работающего в эмиграции, найти своего читателя чрезвычайно трудно. Он находится в некоем вакууме. Писать о проблемах эмигрантов – это вряд ли заинтересует кого-то в России, воспоминания о прошлой жизни на родине – тоже, а современной жизни там он просто не знает. Эмигрантская же читательская аудитория крайне ограничена. Поэтому так остро стоит проблема публикаций. Блестящий немецкий переводчик Томас Решке, переводивший Набокова, Булгакова, Ильфа и Петрова, перевёл и мой рассказ "Обелиск", кстати, вошедший в эту книгу. При встрече он сказал мне: "Вы, как и многие другие писатели-эмигранты, например Набоков, хорошо передали растерянность человека, попавшего в чужую среду. А вот дальше всё будет зависеть от того, найдёте ли Вы свою нишу. Набоков её нашёл". Я, разумеется, далёк от мысли сравнивать себя со знаменитым писателем, но проблема, действительно, весьма серьёзная и очень точно обозначена.

-Не могу удержаться от традиционного вопроса о творческих планах.

-Планировать что-либо в тех условиях, о которых мы говорили, трудно. Могу лишь сказать, что сейчас работаю над крупной вещью. Будет ли это роман, или всё ограничится повестью, пока сказать не берусь.

Я благодарю Юрия Кудлача за интересную беседу и от имени читателей нашего журнала желаю ему творческих успехов и новых публикаций.

август, 2008
Д.Вайншельбаум для журнала "Партнёр-Норд"

См. также статью из Partner-Nord №48 2/2007 - ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОАЗИС.

К содержанию